Алексей Цветков
While driving home from Death Valley we listened to the Fall of Civilizations episode on Han, and of course I could not help but remember this poem by Aleksei Tsvetkov , although this takes place much later, post-Tang and pre-seventeenth century (which is a large spread).
Paul Cooper says every phrase in a sepulchral tone that is quite fitting to the theme, but after a while becomes somewhat funny, because “he murdered thousands” just shouldn’t be said with the same expression as “he was a good rider”. It is, however, an expression very appropriate to the poem, so I’m imagining Paul Cooper reading it.
зеркало
в эти тревожные минуты
наши мысли почти неминуемо
устремляются к императору
как ему одиноко в ледяном дворце
и почему он все время молчит
у яшмовых ворот толпа затоптала шпиона
гарнизон на востоке остался без риса
ходили слухи что велено посылать
юных девушек для полкового котла
не верю но младшей соседской дочери
нет уже второй вечер
новый слуга вернулся лишь около полуночи
без шапочки и от него пахло вином
рассказывал что чжурчжэни уже в столице
и что кровь на площади у жемчужного храма
стояла по щиколотку как черное зеркало
последнее время он невыносимо груб
надо велеть управляющему высечь
эти чжурчжэни для них только повод
навестил достопочтенный советник и
с листками танской каллиграфии
купил за бесценок у букиниста
бесценок и есть но было неудобно
огорчать друга велел подать вино и сливы
из последнего запаса но того стоило
давно так чудно не коротали вечер
на обратном пути достопочтенного и
выбросили из паланкина и забили палками
эти чжурчжэни у них только предлог
снова горит но теперь на западе
стражникам работы по горло
старый халат свалялся и не греет
надо бы отправить за хворостом
но некого и вряд ли кто продаст
как прекрасна луна в черном бархате небес
в черном шелке дыма
похоже горит у самого дворца
с той стороны где конюшни и гарем
кисти давно не чищены и тушь пересохла
император богоравен но и он боится
мы знаем что он боится за нас
но у нас уже не осталось для него
слов утешения
the mirror
without fail our thoughts in these vexing times
are with the emperor lonesome in his icy
palace sunk in his unremitting silence
a spy was trampled at the jasper gate
the eastern garrison has run out of rice
one hears of a decree to round up and
butcher young maidens for the soldiers’ stew
i give it little faith although the neighbor’s
youngest’s been missing two nights in a row
the new servant took off was gone till midnight
came back without his cap reeking of wine
the jurchen are within the walls he says
and at the plaza by the pearl shrine blood
was ankle-deep glistening like a black mirror
he’s been too insolent of late the steward
must be requested to apply the rod
those jurchen are just a ruse for their ilk
a visit from the venerable yi
his brittle sheets of tang calligraphy
obtained from a bookseller for a trifle
trifle indeed but who would want to hurt
a friend i had them fetch some wine and plums
the last of the old stock but it was worth it
never an evening was so full of mirth
on his way back the venerable yi
was torn out of his litter thrushed to death
with canes those jurchen nothing but a ruse
a conflagration this time in the west
the guards will have their work cut out for them
curse the old gown all matted and it’s cold
should have dispatched them to stock up on brushwood
but there’s no one to send and none for sale
how splendid is the moon in the black velvet
of the night sky in the black silk of smoke
looks like the flare is aiming for the palace
from where the stables should be and the harem
i haven’t cleaned my brush the ink is dry
the emperor may be godlike but he feels
the fear we know he is afraid for us
but we alas have hardly any words
left to console him